Оперный певец, многогранный актер, Герман Юкавский по-настоящему любит романсы, которые исполняет, в целом как жанр и как отдельное уникальное сочинение уникальных талантливых людей – поэта и композитора. Голос этого артиста, с удивительной красоты обертонами, завораживающий своим необычным тембром и отточенной дикцией, филигранно вырисовывает каждое поэтическое слово, делая понятным содержание и раскрывая заданную авторами тему романса. Каждый его жест и мимика уместны, ничто не отвлекает от наслаждения голосом певца, литературным и музыкальным текстом исполняемого произведения. Любой романс в его исполнении становится маленьким, вполне законченным спектаклем со своей интригой, со своим финалом, причем спектаклем, не формально сыгранным, а прожитым сердцем артиста от начала до конца. В его репертуаре нет того, что просто модно или престижно петь. Но его выбор всегда удивительно совпадает с тем, что просто хочется слушать.
Новейшая история Театра Покровского
-
«Базар» вместо оперы
Сергей Бирюков
18:02 12 Июля 2018г.
Зачем Большой театр «скушал» Камерный музыкальный
Нет больше Камерного музыкального театра имени Бориса Покровского. Стены на Никольской улице остались; возможно, и труппа, хотя бы частично, сохранится. Но ТЕАТРА – корпорации единомышленников, объединенных художественной идеей и верой, – нет. А то, что будет, скукоживается в статусе до «Камерной сцены имени Б.А.Покровского в составе Государственного академического Большого театра России». Приказ за номером 1132 об этом подписал 3 июля министр культуры Владимир Мединский. Документ вывешен на обозрение на доске дирекции Камерного. Бывшего.
Театр Покровского знали во всем мире. Коллектив был создан великим режиссером в начале 1970-х как противовес академической помпе ГАБТа, где Покровскому становилось все неуютнее работать. Достаточно сказать, что одной из первых постановок нового театра стал «Нос» Шостаковича – ранняя, революционно новаторская опера композитора, которую после кампаний его травли в 30-х и 40-х годах не решался ставить ни один театр страны. В необычном подвальном пространстве бывшего кинотеатра на Соколе осуществлялись самые фантастические замыслы, ставились оперы всех эпох, от Возрождения до наших дней. «Ростовское действо» русского религиозного писателя и композитора XVII века св.Димитрия Ростовского вошло в театральные энциклопедии мира. А многих произведений современных российских композиторов, если б не Покровский, просто не было бы – это камерные оперы Шнитке, Буцко, Холминова, Таривердиева…
Новый виток жизни театра начался с его переездом в центр, на Никольскую улицу, в бывший ресторан «Славянский базар». С одной стороны, ставки вроде бы повысились – с другой отчасти ушла магия того волшебного пространства, в котором, как в сказке про подземных жителей, рождались чудеса. Увы, и Борис Александрович старел, а в 2009 году его не стало.
Для театра наступило сложное время. Фигуры сравнимого масштаба в коллективе не было. Вернувшийся в качестве музыкального руководителя Геннадий Рождественский, с которым когда-то Борис Александрович начинал новое дело, отчасти смог поддержать марку, но и ему было за 80. Фамилии других людей, претендовавших на руководство, не хочется и упоминать, насколько они несоразмерны этим двум титанам.
И все же даже в таком трудном положении театр продолжал выдавать отменные спектакли, от героической бетховенской «Леоноры» до акварельного «Воскрешения Лазаря» Шуберта-Денисова, от безумно красивой «Ариадны на Наксосе» Рихарда Штрауса до ритуально-страстного «Холстомера» Владимира Кобекина.
О поглощении Камерного театра Большим заговорили год назад. Но пока был жив Рождественский, сделать такое было неудобно. 16 июня 2018 года маэстро покинул этот мир, и в министерстве, видимо, почувствовали, что руки развязаны.
Ну и какая разница, самостоятельный театр или сцена в составе Большого, спросит иной читатель.
А та, что в приказе, подписанном 3 июля в министерстве культуры, НИ СЛОВА не говорится о сохранении традиций Покровского. Да, министерство – юридический и финансовый орган, но в документе, решающем судьбу коллектива с почти полувековым опытом, должно быть сказано хотя бы то, что эти традиции – наше национальное достояние, и новые административные реалии создаются ради его максимально успешного развития.
Нет, написано лишь, что все предпринимается – вы угадали – в целях «оптимизации структуры подведомственных учреждений Минкультуры». То, что оптимизация на чиновничьем языке – эвфемизм затягивания поясов, объяснять не надо. То, что не театр Покровского виноват в скверных финансовых делах нашей культуры и тем более экономики, которую все постперестроечные власти разваливали и доразвалили до скопища руин неработающих предприятий – еще более очевидно. Но не из своего же кармана власти будут решать проблему. Из нашего, за счет наших бонусов, наших радостей.
И еще одно. Оптимисты надеются, что руководство Большого театра сумеет найти правильный подход к бывшему Камерному музыкальному. Но мне вспоминается такой эпизод: на недавнем объявлении планов будущего сезона один из коллег-журналистов осторожно спросил – не собирается ли ГАБТ возвратить на сцену любимый публикой классический спектакль «Эсмеральда». Вместе естественного в такой ситуации «мы подумаем» или «спасибо за мнение» из уст генерального директора Владимира Урина прозвучало: «Очень прошу, чтобы уважаемая пресса не рекомендовала Большому театру постановку спектаклей. Возможно, они замечательные, но давайте договоримся, что сегодня репертуар театра определяют те, кто его определяет. И мы его определяем так, как мы его определяем».
Мелочь, но в ней, похоже, суть отношения к людям, будь то критики, зрители и уж тем паче артисты поглощаемого театра. Мне кажется, сохранение в этих условиях за сценой на Никольской имени Покровского попахивает мародерством. Уж честнее было бы вернуть «Славянский базар». -
Камерное убийство?
Один из пяти оперных театров страны сливают с БольшимКамерный музыкальный театр им. Б. Покровского: последний сезон?
В конце прошлого года, под самый новый 2018-й, было объявлено о сенсационном по неожиданности решении: нынешний сезон для Московского камерного музыкального театра имени Бориса Покровского, одного из пяти оперных театров России федерального статуса, будет последним.Конфликт между музруком и одним из основателей КМТ Геннадием Рождественским и главным режиссёром этого театра Михаилом Кисляровым, будораживший не один месяц театральную общественность, решили «разрешить» таким своеобразным способом. Отыграв последний спектакль в июне текущего года ещё как самостоятельная институция, в сентябре КМТ распахнёт свои двери уже как подразделение Большого театра России, к которому волей министерства он будет присоединён. Называться то, что в итоге возникнет на месте КМТ, будет «Камерная сцена имени Покровского», художественным руководителем которой обещано сделать того же Рождественского – так уверяли министр Владимир Мединский и гендиректор Большого Владимир Урин, который, судя по интервью, последовавшему вскоре после объявления этого решения, вовсе не в восторге от такого поворота событий. Но от комментариев по существу Урин воздерживается, кивая на волю учредителя обоих театров (то есть на Минкульт).Слияние воедино столь разных организмов абсурдно как таковое: оно может означать лишь одно – ликвидацию Театра Покровского как творческой единицы, полное его поглощение Большим. Цели, задачи, методы, эстетика – всё абсолютно разное у этих двух театров, полярно несовместимое. Трудно представить себе более непохожие коллективы. Иначе и быть не могло: в 1972-м Покровский, много лет возглавлявший Большой, создавал Камерный именно как альтернативу главному театру страны, альтернативу во всём – в репертуаре, творческом методе, эстетических установках. При слиянии театры не смогут взаимно обогатить друг друга ни спектаклями, ни артистами. То, что хорошо на малой сцене и в зале на двести зрителей, категорически неприемлемо на циклопической Исторической сцене Большого, и наоборот.Последние годы жизни Покровского, покинувшего этот мир в весьма преклонном возрасте (в 2009-м режиссёру было 97 лет), характеризовались серьёзным кризисом КМТ, что во многом было связано с естественным отходом Бориса Александровича от дел и старением основного корпуса артистов, со многими из которых мэтр ещё когда-то начинал. Однако именно последние, «постпокровские» сезоны как раз демонстрировали преодоление этого кризиса – в театре появилось много новых интересных спектаклей, не бесспорных, но заставлявших о себе говорить, и, что не менее важно, значительно омолодилась труппа. Пришли новые артисты, свежие голоса, и КМТ запел, зазвучал по-новому. Он всё более становился именно музыкальным театром. В то время как его сугубо режиссёрская модель, основанная на бесспорном лидерстве гения, уходила в прошлое, в том числе и по причине невозможности предложить на роль режиссёра-лидера сопоставимую Покровскому по масштабу фигуру. То, с какой горячностью Союз театральных деятелей и ведущие театральные режиссёры и худруки выступили в защиту Кислярова, уволенного из КМТ год назад с подачи Рождественского, говорит лишь о том, что радетели либо не вникли в ситуацию, либо не захотели, руководствуясь лишь цеховой солидарностью и пресловутой честью мундира – КМТ стремительно менялся, превращаясь из театра режиссёрского в театр музыкальный, что было только на благо российскому оперному искусству как таковому – режиссёрских театров у нас хватает, а доминирование, точнее диктат режиссуры в опере, как показывает практика, ни к чему хорошему не приводит, особенно в современных условиях торжества постмодернистской эстетики. Не менее печален и тот факт, что выступившие в защиту режиссёра ни словом не обмолвились о судьбе целого театра, когда над тем нависла угроза ликвидации. Непонятное молчание по поводу всей неоднозначной ситуации хранит и Рождественский.Пресловутый июнь, когда двери КМТ закроются навсегда, уже не за горами. Однако остаётся ещё надежда на пересмотр, уверен, ошибочного, скоропалительного и недальновидного, принятого под воздействием, с одной стороны, эмоций, с другой, бюрократических стремлений оптимизировать всё и вся, решения, единственным результатом которого станет убийство самобытного музыкального коллектива, безвозвратная утрата уникального художественного явления.
Александр Матусевич
Литературная газета. 2018 год
№ 16 (6640) (18-04-2018) -
Постановщик Кисляров продался коллеге Урину
Режиссер бросил Камерный театр на растерзание Большому
Продолжает развиваться скандал вокруг поглощения Академическим Большим Театром Камерного музыкального театра (КМТ) имени Б. А. Покровского на Никольской улице. Начало конфликту было положено в феврале 2017, когда был уволен главный режиссёр Михаил Кисляров, занимавший этот пост с 2010 года, а до того с 1989 по 2007 гг. бывший режиссером-постановщиком Камерного под художественным руководством его основателя Б. А. Покровского.
Будто бы в насмешку ему предложили ставку реквизитора (оклад - 3805 рублей в месяц). Уже тогда по соцсетям и СМИ пронеслась волна возмущения. Развитие ситуауия получила уже в 2018 году, после вынесения решения о том, что текущий, 47-й сезон в истории Камерного музыкального театра (КМТ) имени Б. А. Покровского станет последним. Театр со славной историей будет "слит" с Большим театром по инициативе директора - Владимира Урина. Культурная общественность столицы восприняла это как удар по и без того скудному многообразию театральной жизни Москвы. Была создана петиция в поддержку Камерного театра, а среди тех кто ее подписал были замечены самые разные люди. Например, популярный журналист и радиоведущий Александр Бунин призвал подписывать петицию, потому что "Попасть в Большой сегодня практически нереально. Любители качественной оперы находили себе утешение как раз в Камерном театре Покровского, где главным режиссером был Михаил Кисляров".
Сейчас под петицией уже более тридцати тысяч неравнодушных подписей. Впрочем, как всегда нашелся и голос скептика. Блогер Станислав "Ортега" Яковлев в привычной насмешивлвой стилистике указал, что пока актеры и зрители пытаются защитить театр, тот самый худрук Кисляров преспокойно перешел на работу в Большой театр и отказался от борьбы. "Едва лишь вокруг культовой фигуры худрука Кислярова замерцали первые зловещие искорки нездорового хайпа, Урин сразу же вызвал его к себе и в тот же день кооптировал в свою команду ergo на штатную должность в Большой Театр.
И оказалось что Урин-то голова. Одного вечера Кислярову хватило, чтобы в этом убедиться. Потому что раньше Кисляров, оказывается, не понимал великого множества идей и явлений. А когда подробно обсудил их с Уриным, так сразу убедился - гений. Вот просто гений Владимир Урин, и все. Как здорово придумал он про поглощение. Совершенно необходимая и просто волшебная в смысле целебных свойств экологически чистая процедура.
Короче, если кому-то послышалось, что Михаил Кисляров в недавнем прошлом яростно и бесстрашно возмущался о том, что жрать людей не хорошо - то вам послушалось.
На самом деле он пронзительно жаловался, что его за стол не приглашают. Больше не жалуется. Сидит за столом, уплетает за обе щеки. Когда я ем, я глух и нем.
Театр гибнет, верно — но экс-капитан уже не идет с ним на дно. Передумал. Вспомнил, что ему совсем в другую сторону".
Вне зависимости от того, можно ли воспринимать поступок Кислярова как предательство, или его заслуги заведомо окупают все его действия, хочется пожелать Камерному театру и его труппе удачи в борьбе. Ведь что бы там не говорил по этому поводу добравшийся сейчас до пика своего могущества Владимир Урин, лучше когда в городе есть два хороших и разных театра, чем один. -
Так поступают в Камерном
Камерный музыкальный театр имени Б. А. Покровского
Странный случай с ликвидацией в Камерном музыкальном театре (КМТ) имени Б. А. Покровского должности/института главного режиссера и «принудительное» увольнение Михаила Кислярова в результате разногласий последнего с приглашенным дирижером Игнатом Солженицыным на выпуске моцартовского «Милосердия Тита» (одно из самых ходовых названий мировой оперной моды), наряду с делами Кехмана и «Седьмой студии» и переносом премьеры балета «Нуреев» в Большом, стал одним из главных и принципиальных конфликтных прецедентов сезона 2016/2017, которые до сих пор будоражат театральную и околотеатральную общественность.
Причём, как и во всех названных прецедентах, по отношению к ситуации в Камерном театре общественное мнение столь же неоднородно и расколото — подобно разместившейся по разные стороны мировоззренческих баррикад сегодняшней творческой интеллигенции.
Юбилейная статистика
Юбилейный 45-й сезон в КМТ им. Б. А. Покровского выдался насыщенным, бурным, трудным, но при всех бурях на удивление результативным как в творческом, так и в организационном отношении.
Был продолжен проводимый в жизнь Г. Н. Рождественским тренд на раритетный репертуар (либо на малоизвестные редакции известных опер).
Богатую на изыски эксклюзивно-просветительскую афишу театра пополнили сразу три российские премьеры!
Исполнилось 40 лет Детской группе театра под руководством Елены Озеровой.
В январе традиционно состоялся фестиваль спектаклей Бориса Покровского, приуроченный ко дню рождения патриарха отечественной оперной режиссуры.
Театр выезжал на гастроли: на сцене «Санктъ-Петербургъ Оперы» сыграл комическую оперу «Четыре самодура» Э. Вольфа-Феррари, а в польском городе Быдгощ в рамках XXIV-го оперного фестиваля показал оперу В. Кобекина «Холстомер».
Этим же спектаклем в постановке М. Кислярова (одним из лучших в репертуаре) 23 июля 2017 Камерный музыкальный театр им. Б. А. Покровского закрыл свой 45-й сезон.
Открытие 46-го театрального сезона — 19 сентября: «Волшебная флейта» Моцарта в постановке основателя театра.
Театральный роман: драма непонимания и реновации
Не вдаваясь в излишне сложные и запутанные для читателя подробности (а это и годами хронически копившиеся подводные течения, и подковерные нюансы смены предыдущих властей, и казуистические хитросплетения, даже явные накладки в Уставе театра), можно с определенностью сказать, что последний скандал в КМТ является конфликтом нового типа, ибо разворачивался он «удаленно», фактически on-line.
Несмотря на предварительно достигнутые в начале сезона договоренности по поводу концепции и формата «Милосердия Тита», в процессе дальнейших переговоров и первых репетиций (Кисляров начал их в отсутствие гражданина США Солженицына при отказе последнего от телефонных контактов и репетиций по скайпу), стало очевидно, что из-за слишком разного ощущения произведения и творческой задачи найти общий язык дирижеру с режиссером не удастся (в частности, одним из камней преткновения стал вопрос речитативов, поскольку режиссер хотел, чтобы часть из них не пелась, а произносилась прозаически без клавесинного аккомпанемента).
В один прекрасный день в электронной переписке режиссер напомнил дирижеру о том, что Камерный театр был основан Покровским все-таки как режиссерский театр, а потому и им в совместной работе стоило бы хранить верность традициям и исходить из примата режиссерской концепции.
Именно это и сработало как детонатор взрыва, осколки которого с шумом разлетелись во все стороны. Маэстро переслал переписку в Париж, где проживает истинный «хозяин дома», художественный руководитель театра, выдающийся дирижер нашего времени Геннадий Рождественский, который, в свою очередь, вместо того, чтобы коллегиально и оперативно попытаться погасить разгорающийся пожар (в зародыше и на месте, не доводя до выноса сора из избы), решил действовать решительно, единолично, авторитарно и, главное, дистанционно.
Директор театра (с 2009) Олег Михайлов (начинал в Камерном в 1979 как декоратор-монтировщик, с 1989 — завпост, с 1995 — технический директор, художник-сценограф нескольких спектаклей; т. е. человек во всех отношениях проверенный) получил свыше сразу несколько инструкций по реорганизации театра: об отстранении режиссера Кислярова от работы, о поисках нового постановщика «Милосердия Тита», об изъятии из штатного расписания должностей главного дирижера и главного режиссера и о введении ставки художественного руководителя оперной труппы.
Так и было сделано, одномоментно вышли соответствующие приказы. Главный дирижер Владимир Агронский в одночасье стал очередным.
Худруком оперы стала очередной режиссер театра Ольга Иванова (труппе об этой новости объявили 30 мая).
Михаила Кислярова, который по законодательству еще два месяца формально числился в своей должности, через какое-то время после отстранения попросили в течение трех дней освободить кабинет, а впоследствии и вовсе потребовали вернуть рабочее удостоверение. Ровно через два месяца смещенный главреж был уволен с предложением на выбор (опять же в соответствии с законодательством) должностей артиста оркестра или реквизитора…
11 апреля 2017 дирекция Камерного театра выпустила в свет следующее официальное обращение:
“Уважаемые дамы и господа!
— В последнюю неделю наш театр оказался в центре повышенного внимания прессы в связи с реорганизацией — сокращением должности главного режиссера и, как следствие, увольнением М. С. Кислярова. И я посчитал необходимым обратиться к зрителям, поклонникам Камерного музыкального театра имени Б. А. Покровского, чтобы прояснить сложившуюся ситуацию. Тем более что в этом конфликте затронуто имя уважаемого всеми нами музыкального руководителя театра, народного артиста СССР Геннадия Николаевича Рождественского.
Многих настораживает стремительность в разрешении этого конфликта. Давайте будем объективными. Творческого единомыслия между музыкальным руководителем Г. Рождественским и главным режиссером М. Кисляровым не было уже давно. За годы работы в должности главного режиссера Кисляров так и не нашел способа, пути, чтобы стать соратником и сподвижником нашего музыкального руководителя. Театр Покровского, безусловно, театр режиссерского новаторства и творческого эксперимента, таким его создал и хотел видеть в будущем основатель Борис Александрович Покровский. Но не за счет музыкального материала!
В постановке оперы необходимо творческое единомыслие дирижера, режиссера, художника, хореографа и… композитора! И если режиссерское видение не совпадает с музыкальной драматургией партитуры, а создатели не могут достигнуть консенсуса, то успеха не будет.
Именно такой конфликт возник при работе над оперой Моцарта «Милосердие Тита» между дирижером-постановщиком Игнатом Солженицыным (приглашенным Рождественским) и режиссером Кисляровым. Вольная трактовка партитуры, свойственная Кислярову и в других спектаклях, столкнулась с принципиальной позицией Солженицына и Рождественского. Вот суть конфликта.
Спектакли Покровского, которые десятилетиями собирают полный зал, по-прежнему в репертуаре, и так будет всегда! Удачные постановки Кислярова, как и других режиссеров: Ивановой, Исаакяна, Мирзоева, Меркулова, Василёвой — это работа наших артистов, музыкантов, всего коллектива, и они тоже в афише. В июне мы выпускаем премьеру оперы Россини «Турок в Италии», дирижер-постановщик Г. Н. Рождественский.
Концепция репертуарной политики театра не изменится, к работе на нашей сцене будут привлекаться талантливые режиссеры, а репертуар будет определять музыкальный руководитель театра народный артист СССР Г. Н. Рождественский.
С уважением,
директор Камерного музыкального театра имени Б.А. Покровского,
заслуженный работник культуры
О. С. Михайлов”
Пусть корабль плывет
Суть да дело, бывший главный нашел горячую поддержку у Министерства культуры, СТД РФ и особенно у театральной общественности.
Главные режиссеры столичных музыкальных театров (они же, как все чаще случается, по совместительству и директора) не в шутку обеспокоились ситуацией, забили в набат, стали писать открытые письма и делать заявления; одним словом, все почувствовали подземные толчки, ведь, как известно, лиха беда начало — прецедент!
Сущностный вопрос театрального бытия «кто в доме хозяин» едва ли не впервые в этом столетии/тысячелетии был решен не в пользу режиссера. Действительно, неслыханно, чтобы в режиссерскую эпоху дирижер мог вот так запросто ликвидировать режиссера!
Иными словами, это был бунт на корабле: конкретное музыкантское сообщество отдельно взятого театра (а в оперном театре это действительно серьезное подавляющее большинство) показало свои зубы, а с ними — и свой экзистенциальный выбор (в том числе извечное, ничем не выбиваемое, несмотря на все старания отца-основателя, нежелание солистов петь в хоре). Все течет, все изменяется, и кто сказал, что на века должно неизменно оставаться «как при бабушке»?! Не будет!
Оставаясь театром, верным краеугольным заветам Покровского, Камерный выбирает сегодня курс на поиски какого-то нового типа театра с несколько иной внутренней структурой и соотношением приоритетов: сколько можно тиражировать то, что уже тысячу раз было (пусть и гениальное «покровское»)?!..
Совсем не хотелось бы отката к «реальности Покровского» — великой, но во многом однобокой, когда в гениальных режиссерских спектаклях мастера в легендарном подвальчике на Соколе так невозможно плохо пели, а оркестр играл как садово-парковая волынка (многие еще помнят, как это было)!
Да и в спектаклях Кислярова (среди которых есть и бесспорные шедевры, подобные «Холстомеру», и много просто удачных, как яначековская «Лисичка» или«Четыре самодура» Вольф-Феррари) так много и так часто бывает вопреки и поперек музыки. Все это славная история, вписанная золотыми буквами в анналы — честь и хвала.
Но оставаясь по пояс в прошлом, разве можно создать что-либо стóящее новое в настоящем и тем более в будущем!? Во всяком случае — золотая середина, хотя бы баланс предпочтительней…
Сам Камерный, как кажется, свой выбор сделал. Сегодня он хочет быть прежде всего МУЗЫКАЛЬНЫМ театром, где все компоненты синтетического искусства певца-актера — пение, игра, пластика и т. д. — находились бы в точке золотого сечения.
Не продуктивнее ли оставить театр в покое, дать ему нормально развиваться без директив свыше и тычков со стороны (хотя бы на некоторое время) — пусть корабль плывет тем курсом, который считает нужным и правильным — а режиссеру Михаилу Кислярову всем миром подыскивать более достойное его поле творческой реализации?!
Что день грядущий нам готовит?
Творческие планы театра на сезон 2017/2018 были озвучены директором на пресс-конференции перед премьерой «Турка», но на сегодняшний момент о них нельзя еще говорить с полной уверенностью, что все намеченное будет реализовано.
Ноябрь — опера финского композитора Калеви Ахо (р. 1949) «Фрида и Диего» о прихотливом любовном четырехугольнике, в котором оказались сплетены судьбы столь известных и одиозных исторических личностей, как политэмигрант Лев Троцкий, его жена Наталья Седова, мексиканская художница-хромоножка Фрида Кало и ее муж, художник-монументалист Диего Ривера. Место действия — Мексика.
Март — вечер одноактных опер Богуслава Мартину, отбором которых занимается сам Рождественский.
Также в планах постановка оперы Александра Чайковского по роману А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» (композитор делает редакцию партитуры для камерного состава) и возобновление к фестивалю Покровского в январе 2018 одного из самых рафинированных спектаклей мастера — психографической драмы «Дворянское гнездо» В. Ребикова.
Для детей будет обновлена комическая опера Т. Камышевой «Приключения Чиполлино», для взрослых — моцартовские «Свадьба Фигаро» и «Идоменей» в редакции и оркестровке Рихарда Штрауса (его планируется переучить на немецкий язык).
Андрей Хрипин -
Реквием по Камерному театру
Оболенский Сергей, "Собеседник"
Культура И ТВ
16:51, 13 февраля 2018
Наша с вами, дорогие зрители, культура в 2018 году понесёт очередную большую утрату. Тьфу-тьфу, пока все живы-здоровы, только и это уже не повод для радости. Министр культуры Российской Федерации Владимир Мединский вынес решение о том, что текущий, 47-й сезон в истории Камерного музыкального театра (КМТ) имени Б. А. Покровского станет последним. Театр сливают. Это не сленг, простите. Камерный театр сливают с Большим.
Не хочется использовать некорректные образы, но, когда река впадает в океан, она перестаёт существовать. Эта аналогия приведена не для того, чтобы умалить значение Камерного театра, совсем наоборот — с целью подчеркнуть его уникальность. Он абсолютно неповторим — как и любой театр, по сути. Независимо от величины труппы, размера и количества площадок, театр уникален как явление культуры. Труппа, постановки, режиссёрские решения — все эти наработки очень быстро уйдут в область истории, забудутся и размоются после слияния.
Сомнений нет — Большой проглотит всё и всех. Артистов и музыкантов Камерного театра ждёт переаттестация, и понятно, что пройдут её не все. Как уже была упразднена должность главного дирижера, которую занимал Владимир Агронский. Как в феврале 2017 года был уволен главный режиссёр Михаил Кисляров, занимавший этот пост с 2010 года, а до того с 1989 по 2007 гг. бывший режиссером-постановщиком Камерного под художественным руководством его основателя Б. А. Покровского. Будто бы в издёвку мастеру, поставившему шедеврального «Холстомера» В. Кобекина, «Альтиста Данилова» А. Чайковского, «Четыре самодура» Вольфа-Феррари, «Контракт для Пульчинеллы с оркестром, или Посторонним вход разрешен» по произведениям Перголези и Стравинского, «Идоменея» Моцарта в редакции Штрауса, «Мавру» Стравинского и «Леонору» Бетховена, предложили занять при театре должность... реквизитора!
Потеря творцов означает конец театра, который славился тем, что ставил редкие оперы, которые нигде, кроме как в Камерном, послушать не удавалось. А теперь и не удастся.
Конечно, всё то, что происходит в театральной жизни, — это продолжение и отражение общих тенденций, которые становятся всё более заметными в нашем многострадальном обществе. Вместо знаменитого принципа «пусть расцветают сто цветов», который, по сути, и вывел в итоге Китай в лидеры сегодняшнего мира, у нас всё происходит с точностью до наоборот: назад, в Советский Союз, где мог существовать только один банк, одна почтовая служба, одна партия и один авиаперевозчик. Даже не о конкуренции идёт речь, хотя монополизация вредит всем без исключения — и потребителям, которым при отсутствии выбора продают продукты низкого качества по неадекватным ценам, и производителям, которые навсегда отстают от мировых лидеров в своей области ради сиюминутной выгоды. В искусстве не может быть соревнования, бесценно каждое его проявление. Нельзя сравнивать арбуз и свиной хрящик, нельзя впрягать в одну телегу коня и трепетную лань. Большой — это «блокбастеры», это ВИП-театр для богатых, он не про искусство, а про пафос.
И ведь даже с точки зрения логики четвертая площадка Большому без надобности: на оперные постановки билеты хорошо продаются, только если они идут на Исторической сцене — Новая далеко не так популярна, а Бетховенский зал и вовсе открывают для зрителей по большим праздникам. Однако это не помешало директору Большого Владимиру Урину потребовать в собственность и здание Камерного театра. Этот Робин-Бобин-Барабек запросто проглотит не только «сорок человек», но и «Славянский базар» целиком. Его аппетиты превосходят самые смелые ожидания: он, похоже, жаждет основать свою небольшую театральную монополию и руководить ею. Ну, а почему, скажем, Газпрому можно, а ему нельзя?!
Напомним, Урин был назначен директором Большого театра в 2013 году на пять лет, но ещё до истечения этого срока, в феврале 2017 года, президент Владимир Путин одобрил продление его контракта еще на пять лет. А ровно год спустя министр культуры Владимир Мединский сделал Урину ещё один подарок — Камерный театр. Видимо, это за сговорчивость, проявленную директором в деле «Нуреева». После срыва премьеры балета в постановке Кирилла Серебренникова летом прошлого года генеральный директор Большого театра, кстати, признался, что «репутационные потери есть». Однако этот факт, который для любого другого театра стал бы убийственным, Большой просто не волнует: «Финансовых потерь абсолютно нет, спектакль, на который потрачены государственные деньги, состоится в мае», — заявил тогда Урин. И несмотря на то, что балет всё же был показан — не в мае, в декабре, теперь в афише Большого вы его не найдёте. А зачем? Опальный режиссёр по-прежнему под арестом, так что дешевле снять с репертуара популярный спектакль, чем рисковать тем, что на следующее представление в майках с надписью «Свободу режиссёру» придут не только артисты, но и зрители. А это уже дело политическое — в кого метят-то, да ещё и накануне выборов!
Кроме того, любопытно узнать: если финансово Большой театр совершенно не зависит от сборов, то почему же билеты в него стоят, как крыло от самолёта? Тот же Владимир Урин, оправдываясь за другой скандал, когда администрация Большого театра не пустила на балет «Лебединое озеро» несколько семей с детьми младше 12 лет, напомнил, что билеты на спектакль стоят до 15 тысяч рублей, и «люди, купившие их за такие деньги, вправе смотреть спектакль так, чтобы никто им не мешал». Это, если вы забыли, выше средних зарплат учителей по многим регионам России.
А пока, согласно постановлению, до конца текущего сезона, то есть до июля 2018 года, труппа Камерного театра «продолжит выполнять свои обязательства перед зрителями и будет работать в соответствии с ранее утвержденными планами». И на постановки билетов не достать — зрители пытаются надышаться напоследок, посмотреть знаменитые спектакли Покровского. Ведь, как заметила в публикации в «Новой газете» Мария Бабалова, в 1972 году Камерный театр создавался в знаменитом подвале на Соколе как раз в пику Большому театру, где его основателю не давали ставить редкие и прежде всего современные произведения.
Но, как известно, перед смертью не надышишься. -
Культурное поглощение.
Камерный музыкальный театр имени Покровского присоединяют к Большому
Евгения Смурыгина BFM.ru 6 марта 2018 года 10:10
Пока в Министерстве культуры говорят всего лишь о реорганизации, активисты выступают против. Что будет дальше?
Площадка на Никольской станет третьей сценой главного театра страны — Большого. Активисты выступают против, в Министерстве культуры России говорят, что речь идет лишь о реорганизации.
Слияние должно произойти в июне, пока же театр работает в прежнем режиме, и народ идет валом. Постоянные зрители в курсе событий и устраивают аншлаги. Говорят, у спектаклей на этой почве даже появился какой-то особый нерв.
В самом театре ситуацию называют поглощением: в конце декабря к ним приходили министр культуры Владимир Мединский и директор Большого театра Владимир Урин. Труппу поздравили — артисты становятся частью главного театра страны, но в театре Покровского переменам не рады, говорит его солист, заслуженный артист России Герман Юкавский:
Герман Юкавский солист театра имени Покровского, заслуженный артист России: «Что будет? Нам обещают, что гарантированно мы два года будем работать сотрудниками Большого театра. Что будет потом? 95% населения нашего театра никаких иллюзий по поводу своего будущего в Большом театре не питают. Нам, по сути, не объяснили причины принятия такого решения, никто: ни министр, ни Урин. То, что мы слышим из обещаний дирекции Большого театра или из обещаний Министерства культуры, это все хорошо, но самого театра-то не будет!»
Патриарх российской оперы Борис Покровский в свое время создал собственный театр в пику Большому. Камерная сцена стала альтернативой: площадка превратилась в культовое место и андеграундную отдушину. Там ставили то, что не играли нигде, попасть было почти нереально — кресел всего 200. О репертуаре театра рассказывает музыкальный критик Екатерина Бирюкова:
Екатерина Бирюкова музыкальный критик: «Много ставил опер либо каких-то забытых, советских партитур более позднего советского периода, либо какие-то новые. В общем, некая такая была площадка, больше ничего нигде такого не услышите. Может быть, чего-то не хватало театру для того, чтобы по-настоящему раскрутиться, в хорошем смысле стать модным. Все время вот эти воспоминания о великом прошлом, мне кажется, утяжеляли жизнь этому театру. Мне очень сложно сейчас сказать, что будет дальше, потому что, по-моему, этого не знает никто. Было ощущение, что что-то надо делать».
Дела разладились после смерти Покровского в 2009 году. В 2011-м музыкальным руководителем назначили знаменитого дирижера Геннадия Рождественского, но он не сработался с главным режиссером Михаилом Кисляровым, а затем, как говорят, и с новым директором, который проработал на Никольской всего три месяца 2017-го.
Вероятно, в итоге в Минкульте просто устали от нерешенных проблем. Кстати, недвижимость, несмотря на локацию, тоже проблемная: дореволюционное здание требует многомиллионного ремонта.
Тем временем билеты на все спектакли до конца месяца практически продали. Самые дорогие — по 1200 рублей. Большой театр не ответил на запрос BFM о судьбе театра Покровского. -
Рождественский изгнал Михаила Кислярова из театра Покровского
МК
Безумная заварушка в Камерном театре им. Покровского привела оперную Москву в состояние оцепенения: директор театра под нажимом музыкального руководителя Геннадия Рождественского взял и упразднил как класс ключевую должность главного режиссера, которую занимал (по 6 апреля) Михаил Кисляров. 85-летний Рождественский сколь угодно может считаться живой иконой и авторитетом, но, приезжая в театр из-за границы два раза за сезон, он по определению не может заниматься ни руководящей, ни постановочной работой. Но почему-то все пошли у него на поводу и Кислярова сняли.
В дирекцию, понятно, можно было и не звонить: «это внутреннее дело театра, мы ничего не комментируем». А что тут комментировать, когда все соцсети бушуют, ведущая столичная оперная братия обращается в Минкульт с просьбой конфликт разрешить (с ума сошли — убирать из режиссерского театра главное лицо, причем сподвижника Покровского?!), но — увы…
До сего момента Кисляров интервью не давал — ждал возможных подвижек. Их не последовало. Заканчивается его последний рабочий день. И в чем пикантность ситуации: господин директор изволили предложить господину бывш. главному режиссеру (высокие отношения!) на выбор вакансии по следующим должностям: реквизитор с окладом 3805 руб. в месяц или артист оркестра с окладом 6342 руб. в месяц. Кисляров ради прикола черкнул: «согласен в должности реквизитора».
— Михаил Степанович, объясните, откуда вообще ноги растут?
— Происходит абсурд, переходящий в беспредел. Случай сам по себе вопиющий: предложил это Рождественский, будучи за границей, директор выполнил его указание.
С чего началось? У меня была рабочая, служебная переписка с дирижером Игнатом Солженицыным: мы с ним делали спектакль, и в какой-то момент возник спор — так надо делать или не так. Игнат, будучи в Америке, сделал указание, что надо делать так. Я ему ответил: «Игнат, у нас режиссерский театр, мы с вами договаривались о какой-то концепции, и надо ей как-то следовать». Игнат взял и переслал это письмо Рождественскому, которого задело слово «режиссерский театр». Причем до этого у меня с Геннадием Николаевичем (с ним я здесь поставил семь спектаклей) не было в жизни ни одного скандала.
— То есть был абсолютно рабочий момент?
— Конечно. Обычный творческий спор, который мог легко разрешиться. Но Солженицын пожаловался музыкальному руководителю, на что тот моментально (даже не поговорив со мной) дал указание ликвидировать должность, потому что она несовместима с таким кредо. Меня заменили и на постановке. Директор дал на это положительный ответ. Далее со стороны деятелей театра (Дмитрия Бертмана, Александра Чайковского, Владимира Васильева, Георгия Исаакяна, Александра Тителя) последовало обращение в Минкульт с возмущением. Все же всё знают и видели: все-таки Покровскому было 97 лет, когда он умер, и театр был в состоянии «мягко говоря». И с большим трудом мы все вместе его вытащили. А теперь своими же руками принимается решение «закопать» это детище…
— То есть от Минкульта инициатива не исходила?
— Нет, наоборот, министерство пыталось конфликт сгладить, как-то помирить нас с Геннадием Николаевичем (хотя я с ним не ссорился), но Рождественский наотрез отказался эту тему с кем-либо обсуждать. Никакие попытки наладить диалог не помогли. Я приказал — и хоть трава не расти.
Меня предупредили за два месяца о сокращении должности, все как-то думали, что дело рассосется, я даже не давал никаких интервью, хотя ко мне обращались. И труппу просил не вмешиваться, чтобы они не были заложниками ситуации. Но нет. Вместо того чтобы предложить мне хотя бы до конца сезона должность режиссера-постановщика (театр едет на гастроли с моими спектаклями), мне предложили стать реквизитором или артистом оркестра…
— А кто руководить-то будет?
— А никто. Театр плывет по течению. Геннадий Николаевич уже несколько месяцев в Париже, и неизвестно, когда он вернется сюда. Да даже когда он возвращается, он бывает в театре 1–2 раза в сезон, на своих премьерах. Я спросил директора: «А как ты себе представляешь дальше?» — «Ну а что, спектакли идут и идут». Нет, так не бывает. Любой главный режиссер меня поймет: я семь лет не имел фактически ни отпуска, ни выходного дня. Все время голова занята театром. И сейчас вопрос даже не во мне, это не вопрос обиды, несправедливости… Вопрос более глобальный: 45 лет театр занимал уникальную нишу, второго такого нет, все восторгаются нашей невероятной труппой, воспитанной в особом настроении… — и что дальше будет? Мне это неведомо, но я считаю это вандализмом.
— Сам Игнат Солженицын в данном конфликте на что-то может претендовать?
— Не знаю. Он деликатно вел себя в процессе выпуска спектакля. Спектакль вышел, но, как утверждают и критики, и люди внутри театра, с музыкальной стороны — это прилично, а режиссура — ноль целых и ноль десятых: концерт в костюмах. То, с чем боролся всегда Покровский и ради чего он создал этот театр.
— Нет, а что себе думает Рождественский? Он кого-то предлагает или что?
— Я не в курсе. Геннадий Николаевич и не был никогда таким вот «руководителем»; он попытался в Большом театре 9 месяцев поруководить и ушел. Он — небожитель. Он предлагал репертуар. Это главное. И это много. Но во все остальное он до сей поры не вникал. И фактически театром руководил я. Но театр, который за эти годы нарастил мускулы, приобрел новое развитие, — этот театр канет, а что будет взамен — не могу сказать. Вероятно, будет плыть по течению — такой полудиректорский, полууправляемый из-за границы. Но это теперь не моя забота.
…Общественность видит в происходящем нехороший прецедент: по тому же сценарию можно при желании сместить, допустим, Тителя или Бертмана, просто ни с того ни с сего ликвидировав их должности, и наплевать, что они смыслообразующие!
— Театр Покровского стал колыбелью оперной режиссуры в России, — в сердцах говорит худрук «Геликона» Дмитрий Бертман. — После того как Покровский умер, театр взял на себя его ближайший сподвижник, соавтор его спектаклей Михаил Кисляров, который делал свой репертуар, вводил новых артистов, занимался труппой ЕЖЕДНЕВНО. Он делал людей актерами! Это не то что они пришли — и сразу на сцену. Театр — это рутинная работа! И как можно сокращать должность главного режиссера? А почему бы тогда не сократить должность главного бухгалтера? Логика где?! Для меня это возмутительный поступок. И вот в театре, который был оперным храмом, происходит полный абсурд! Человек, на котором держался театр, убран, и ему предлагают стать реквизитором. Это унижение всей нашей профессии!
Ян Смирницкий -
Опера в жанре абсурда
Мария Бабалова, "Вечерняя Москва"
Камерный музыкальный театр им. Б.А. Покровского в последнее время редко оказывался в первых строках художественной хроники. Зато на вершину скандальных новостей угодил моментально после того, как решением музыкального руководителя театра – знаменитого дирижера Геннадия Рождественского был отправлен в отставку Михаил Кисляров, с 2010 года занимавший пост главного режиссера.
Ситуация трансформировалась в предмет публичного возбуждения, как стало известно, что за месяц до премьеры оперы Моцарта «Милосердие Тита» ее постановкой займется режиссер Большого театра Игорь Ушаков вместо Михаила Кислярова, который не нашел общего языка с приглашенным для этой работы в театр дирижером Игнатом Солженицыным.
Спектакль, сделанный в экстремальных постановочных условиях, вышел скромным, но с достоинством. Игорь Ушаков явно старался смягчить либретто оперы, точнее его контекстное прочтение. И мощный, актуальный сюжет о силе власти и пределах милосердия превратился в вечную историю любви…
Тем временем, пост главрежа дирекция театра упразднила. Это решение, конечно, выглядит очень поспешным и персонифицированным. Концептуально странным, точнее даже неуместным для музыкального театра, который основал не дирижер и не менеджер, а именно режиссер.
И все же месяц внешнего спокойствия после премьеры создал иллюзию, что как говаривал классик «инцидент исперчен». Ведь было режиссер – это прежде всего свободный художник, а любая административная должность для него фактор, может, комплиментарный или наоборот отягощающий, но точно не доминирующий. Правда, Михаила Кислярова нельзя отнести к числу самых востребованных отечественных режиссеров как в России, так и в Европе, в отличие от многих его коллег.
Но проблема в том, что творческого единомыслия между Геннадием Николаевичем и Михаилом Степановичем не было давно. Например, осенью 2015 года им чудом удалось постановку «Лисички-плутовки». Яначека довести до премьеры. После чего они мудро пытались избегать работы в тандеме.
Новая же попытка сотворчества над «Орфеем» Глюка в конце 2016 года закончилась провалом. Маэстро, проведя многочасовую финальную репетицию уехал из театра крайне раздосадованный и на следующий день премьеры сказался заболевшим. А сам спектакль оставил крайне удручающее впечатление.
Надо заметить, что Геннадий Николаевич не балует театр частым своим присутствием. Руководит труппой, как правило, из Парижа, где живет последние годы, а дирижирует лишь одним единственным – первым спектаклем всех своих премьер, что естественно, влияет на повседневную жизнь коллектива. Ведь речь идет о репертуарном театре.
А формальное (в соответствии с трудовым законодательством) предложение дирекции Кислярову занять вакантное место реквизитора (с окладом в 3805 рублей) или артиста оркестра (с окладом в 6342 рубля) превратилось в бредовую реальность. Так как Михаил Степанович официально завизировал свое согласие на смену амплуа в качестве реквизитора. И теперь собирается судиться с Камерным театром.
А такой опыт у него уже есть. После того как в 2007 году был уволен своим учителем Борисом Покровским, он отправился в суд, где не стеснялся в выражениях в адрес великого наставника. Но суд счел тогда аргументы истца не убедительными. И в должности Михаила Степановича не восстановил. Но это ему не помешало через год после кончины Мастера прийти в Его театр руководить…
Мнение автора колонки может не совпадать с точкой зрения редакции "Вечерней Москвы" -
Снят с должности главный режиссер Театра Покровского
Colta
6 апреля по решению музыкального руководителя Московского Камерного музыкального театра имени Б.А. Покровского Геннадия Рождественского расторгнут трудовой договор с главным режиссером театра Михаилом Кисляровым.
Как сообщает «Российская газета», это решение стало следствием конфликта интересов, возникшего во время работы над постановкой оперы Моцарта «Милосердие Тита». Кислярову было предложено занять вакантное место реквизитора или артиста оркестра. Сегодня, 7 апреля, он должен приступить к работе в новой должности реквизитора. «Происходит абсурд, переходящий в беспредел, — прокомментировал ситуацию Кисляров в интервью «МК». — Случай сам по себе вопиющий: предложил это Рождественский, будучи за границей, директор выполнил его указание».
Михаил Кисляров был приглашен в театр его основателем Борисом Покровским, с 1989 года он работал режиссером-постановщиком, с 2010 года — главным режиссером.
Среди последних постановок, осуществленных Кисляровым в Театре Покровского, «Три Пинто» Вебера-Малера (2013), «Блудный сын» Бриттена (2013), «Мавра» Стравинского (2014), «Леонора» Бетховена (2014), «Мракобесы. Симфония отчаяния» по произведениям Шостаковича (новая редакция, 2016). -
Уволен главный режиссер театра им. Покровского Михаил Кисляров
Как стало известно “Ъ”, уходит в отставку Михаил Кисляров, главный режиссер Камерного музыкального театра имени Бориса Покровского. Причиной отставки стал конфликт с музыкальным руководителем театра, знаменитым дирижером Геннадием Рождественским.
Увольнение пришлось на период подготовки очередной премьеры театра — оперы Моцарта «Милосердие Тита». Постановку должен был выпустить именно господин Кисляров вместе с дирижером Игнатом Солженицыным — сыном писателя Александра Солженицына.
Директор театра Олег Михайлов подтвердил “Ъ”, что увольнение произошло по инициативе маэстро Рождественского: «Это решение, видимо, связано с разногласиями в видении работы. Разногласия возникли совсем недавно, именно на выпуске спектакля “Милосердие Тита”. Спектакль все равно будет выпущен, но уже с новым режиссером. Пока мы его ищем, ничего сказать не могу».
Искать замену главному режиссеру театр не собирается, а сама должность, вероятно, будет упразднена. Как отразится это на работе театра, господин Михайлов затруднился объяснить. «Театр будет дальше работать, все остальное –– уже наша внутренняя кухня, будем разбираться сами»,— добавил он. На вопрос, сыграл ли какую-то роль в происшедшем Игнат Солженицын, директор ответил: «Ни в коем случае».
Актер и режиссер Михаил Кисляров в 1989–2007 годах работал в Камерном музыкальном театре постановщиком. Пост главного режиссера он занимал с 2010 года. -
Камерный театр имени Покровского стал частью Большого театра
Москва. 14 сентября 2018 года.
INTERFAX.RU - Гендиректор Большого театра Владимир Урин заявил, что планы театра полностью выполнены и перевыполнены.
"Начинаем сезон необычно - часть наших коллег еще летит из Милана, закончив гастроли там. Еще одна новость - начиная с 12 числа, камерный театр имени Б.А.Покровского теперь является частью нашего театра и будет носить название Камерная сцена имени Покровского Большого театра", - сказал гендиректор ГАБТа Урин на сборе труппы, посвященном началу нового 243-го театрального сезона.
Он выразил надежду, что театр будет работать на сцене ГАБТа, оставаясь самими собой и развивая традиции Покровского.
Говоря о планах театра, директор заметил, что они все выполнены.
"Я не буду говорить вам ни о каких цифрах, чтобы не мучить вас цифрами. Когда начальник отчитывается перед коллективом по цифрам, начинает говорить про какой-то план, выполнение, я вам могу сказать так - все планы театра выполнены и перевыполнены", - сказал Урин.
Директор отметил, что ГАБТом был проведен ряд технических, ремонтных работ. В частности, была проведена замена танцевальных полов Исторической, Новой сцен, репетиционного зала номер 6, проведена модернизация управления верхней сцены, отремонтированы гримерные на четвертом этаже Новой сцены. "Это постепенная работа, мы делаем это каждый год", - пояснил Урин.
Он также сообщил, что на рубеже 2019-2020 годов у Большого театра появятся два новых здания - общежитие для приглашенных артистов и мастерские.
"На Кузнецком мосту у нас есть здание, предполагалось построить апартаменты для артистов, которые приезжают к нам на спектакли. Удалось разрешить все проблемы, начинаются строительные работы. Надеюсь, через год с небольшим у нас на Кузнецком мосту появится четырехэтажное здание, где будет расселяться артисты, которые приезжают к нам на спектакли", - сказал Урин.
Директор также рассказал о работах над мастерскими ГАБТа.
"У нас возникли небольшие проблемы с окончанием реконструкции третьей очереди - имею в виду наши старые мастерские. Но мы их все разрешили, в том числе вопросы дополнительного финансирования. Потому что изменились цены, цена доллара и евро, и потребовались дополнительные средства, чтобы закончить стройку. Мы решили эти проблемы, выделены дополнительные деньги, решили все проектные работы. Надеемся, в конце 2019-начале 2020 года мы получим дополнительные мастерские", - сказал Урин.
В 243-м сезоне публику ждут премьеры постановок "Кандид", "Путешествие в Реймс", "Севильский цирюльник", "Русалка", "Евгений Онегин" и других.
Ранее сообщалось, что с 1 июня 2018 года Камерный музыкальный театр имени Бориса Покровского будет присоединен к Большому театру.
"Министерство культуры приняло решение о реорганизации двух театров - Большого театра и Камерного музыкального театра имени Бориса Покровского. Последний будет присоединен к ГАБТу в особом статусе, получит статус камерной сцены Большого театра имени Бориса Покровского. Речь идет не о ликвидации, а о реорганизации, присоединении. Целью является развитие театра, поиск новых форматов", - сообщили тогда журналистам в пресс-службе министра культуры.
"Реорганизацию планируется осуществить к июню 2018 года. До этого момента, до конца текущего сезона, театр Покровского продолжит работу в прежнем режиме как самостоятельный коллектив, осуществит все намеченные планы: прокат текущего репертуара, гастроли, выпуск новых постановок и так далее", - привели в ведомстве слова Владимира Мединского. -
Дмитрий Бертман. Попробую.Сколько существует театр, в том числе оперный, столько и твердят, что именно сейчас наступил его кризис.
Когда я был школьником, помню, все повторяли, что сейчас кризис. Потом я стал студентом — и опять: у нас все старомодно. Вот как раньше пели певцы: Иван Иванович Петров, а как пела Обухова. Какая Образцова? Какая Архипова?
История про кризис вечная, а театр продолжает жить и радовать всех. Как
Немирович-Данченко говорил, театр — это зеркало жизни. Театр отражает все, что происходит сегодня. Во всех аспектах, даже в самой организации театрального дела, не говоря уже о спектаклях. Технический прогресс позволил узнать, увидеть, помимо московских театров, все самое занимательное, что происходит на мировой музыкальной сцене. Теперь идут прямые трансляции из лучших театров мира: иМетрополитен-опера , иКовент-Гарден , и Ла Скала. Записываются музыкальные спектакли для кино, существуют видеозаписи. Помню, с каким трудом якогда-то доставал кассеты с записями, а теперь можно зайти в интернет и увидеть любой спектакль, который где-то поставлен.Что касается московского театрального пейзажа, мне кажется, в нем есть потери. Огромная потеря — это театр Покровского,
театр, в котором я вырос, который боготворил. Его возглавлял человек, во многом подаривший мне профессию. Борис Александрович Покровский для меня был не просто гуру, но творческий отец. И вот Камерного музыкального театра больше нет… Театр был уничтожен изнутри, а не властями, как многие сейчас говорят. Это был кризис творческий, кризис ментальный, кризис труппы. Дело в том, что, когда Борис Александрович задумывал свой театр, его главным принципом было создать небольшую труппу универсальных артистов, где солист сегодня играет маленькую роль, а завтра поет в хоре. Театр не звезд, а разноплановых артистов.
В традиционном театре существует солист и существует хор. А Покровский все это уничтожил, как сделал когда-то Верди в опере «Фальстаф». В двух своих последних операх, «Отелло» и «Фальстаф», Верди отрекся от того, что проповедовал всю жизнь. В частности, оперу «Фальстаф» он написал на одних ансамблях, поставив всех певцов в один ряд и не дав им арий. Певец, который поет в «Фальстафе», — это точно грамотный музыкант, потому что безграмотный просто спеть этого не сможет, это очень тяжело. Единственную арию Верди дал персонажу-дураку, посмеявшись над певцом. И это тот самый композитор, который, угождая амбициям певцов, всю жизнь писал шлягеры!…
И Покровский создал такой театр. А когда поменялось время, эти артисты, оставшиеся без Покровского, объявили войну ученику Бориса Александровича Михаилу Кислярову, который вел театр после Покровского, требуя, чтобы он поменял систему. Они не хотят петь в хоре, и все — солисты. И он стал постепенно для них врагом, потому что он много репетировал, делал все, как учил Покровский. Эта история — типичный булгаковский «Театральный роман». И в конечном итоге они воспользовались ситуацией, начали митинговать. Министерство культуры о театре как бы забыло, и если бы не было никакого всхлипа, то ничего бы и не случилось. Но они решили сделать ставку на Геннадия Николаевича Рождественского, которого Михаил Кисляров, на тот момент главный режиссер, сам и пригласил в качестве музыкального руководителя театра. Пригласил как «иммунитетного героя», чтобы тот укрепил театр своими званиями и почестями. Но Геннадий Николаевич был очень пожилым человеком, бывал в театре два раза в год. И в конечном итоге театр был поглощен Большим театром. Сейчас это называется Камерная сцена имени Покровского. Они, может быть, еще пару сезонов будут играть спектакли, выпускать новые, но дальше здание становится на реконструкцию, и министр уже озвучил, что после реконструкции это будет достойная сцена молодежной программы Большого театра. То есть Театр Покровского как театр Покровского существовать перестал.
Московский Государственный Академический театр оперетты. Источник: Vladimir OKC / commons.wikimedia.org
С. В. Очень интересно, что вы начали разговор с Покровского. Как вы оцениваете его роль в режиссуре?
Д. Б. Покровский для музыкального театра — это такое же явление, как Станиславский для драматического. Он в корне поменял отношение к оперному театру. Мне вообще очень обидно, что люди, занимающиеся оперой, сейчас изобретают какие-то истины, делают, как им кажется, открытия, в то время как все эти открытия давным-давно сделаны. Были люди, с именами которых связана настоящая модернизация, невероятный прогресс оперного театра. И многие из них забыты. Время убивает. Взять того же Зимина, у которого была частная опера. По совету Станиславского Зимин пригласил в театр режиссера Петра Оленина, и тот вместе с братом Станиславского Владимиром Сергеевичем Алексеевым буквально преобразил театр. У Оперы Зимина появилось свое лицо: они ставили оперу как настоящий драматический спектакль. Именно поэтому, наверное,
Шаляпин был солистом не Большого театра, а Оперы Зимина, вроде бы небольшого частного театра, но именно там происходили исторические изменения этого вида искусства.
Могу вспомнить о режиссере Николае Смоличе, который в 1930-е годы делал в Большом театре то, что делают сегодняшние молодые режиссеры, считая, что они вводят необычайные инновации. А Смолич тогда уже действие оперы Римского-Корсакова «Золотой петушок» переносил в баню, где парилась вся Боярская дума, и Додон проводил там, в бане, за бутылкой водки думское заседание. А шествие Шемаханской царицы в опере состоялось в период электрификации Японии.
Эти фигуры, делавшие историю оперы, к сожалению, практически забыты.
Но Покровский — наш современник, и мы не должны допустить, чтобы он был забыт. Он совершил неслыханный переворот: поменял психологию отношения к опере и артистов, и зрителей. Привил певцам новый метод работы. Позволил им понять, что они могут быть больше, чем аппаратом для извлечения звука… У меня есть мечта, которую я
когда-нибудь осуществлю. Книги Покровского не переведены на другие языки, и это огромная потеря для всех, кто имеет отношение к опере. Эту ситуацию необходимо исправить. Никто не описал творческий метод Покровского глубже и лучше, чем он сам.(с)
Ссылка на полный текст публикации -
Камерный музыкальный театр имени Покровского планируют реконструировать в ближайшие годы, сообщил генеральный директор Государственного академического Большого театра Владимир Урин.
По его словам, планируется сделать театральный зал, рассчитанный на 450–500 мест.
“Я был у президента и вышел к нему с просьбой о реконструкции этого театра с тем, чтобы сделать там нормальный театральный зал на 450-500 мест, сделать нормальную сценическую площадку на улице Никольская, здание там позволяет.
Он поддержал меня в возможности реконструкции, сейчас мы занимаемся проектными работами, только начали эту работу”,
— сказал Урин.
Он отметил, что театр должен стать площадкой для молодых дирижеров, режиссеров, артистов.
Ранее сообщалось, что Минкультуры России приняло решение присоединить театр имени Покровского к Государственному академическому Большому театру.
До июля 2018 года труппа театра работала в соответствии с ранее утвержденными планами, чтобы выполнить все обязательства перед зрителями.
Это интересно?
-
Метод основан на правде. Ли каждый день говорил своим студентам:
«Если бы не было Станиславского, не было бы Ли Страсберга».
Станиславский был его вдохновением, духовным наставником, хотя они никогда не встречались. Ли Страсберг учился у учеников Станиславского – Марии Успенской и Ричарда Болеславского. Эти два потрясающих педагога и актера эмигрировали в Нью-Йорк и основали там Лабораторный театр. Ли Страсберга очень впечатлили спектакли МХАТа во время гастролей в 1923-1924 гг. Это было то, чего он очень долго искал – правда в актерской игре. Страсберг наблюдал за великими актерами МХАТа: они жили на сцене! Они не были королями или принцами, они были реальными, естественными людьми. У персонажей была психологическая глубина. Страсберг понял, что Станиславский – гений, и посвятил свою жизнь тому, чтобы продолжать его работу. 2 раза он приезжал в Россию, выступал на 100-летнем юбилее Станиславского и смотрел спектакли во МХАТе, в театре Вахтангова, присутствовал на репетициях Мейерхольда.
-
Мы учимся расслабляться по собственной воле - для того, чтобы контролировать свои эмоции и ощущения. Ли узнал из работ Станиславского, что основная проблема актера исходит, в первую очередь, из его собственных человеческих проблем.
Цель расслабления, которое является одним из самых важных аспектов в методе Ли Страсберга – помочь избавиться от страха и напряжения, мешающих актерам быть выразительными.
Если нервы и мышцы напряжены, то актер не может выразить те эмоции, которые нужны для персонажа. Ли Страсберг попытался помочь актеру: как вновь повторить то, что вы сделали хорошо? Как повторять это каждый вечер, пока идет спектакль? Страсберг был одержим расслаблением. Он считал его основой своей работы. На занятиях мы делаем расслабление сорок минут – до того, как начинаем работать над сенсорной памятью или над ролью.
-
Мы учимся дышать. Мы учимся исследовать все формы и все аспекты жизни с помощью пяти органов чувств – это то, что вы видите, слышите, можете потрогать, чувствуете на вкус и запах. Мы начинаем с очень простых упражнений, например – Утренний напиток (Студенты воссоздают в воображении чашку со своим любимым утренним напитком, подключая все органы чувств. В первый год обучения это упражнение делается на протяжении одного часа в день. – прим. авт.). Затем работаем над упражнением Зеркало, которое подразумевает нанесение макияжа или бритье – в обоих случаях мы имеем дело с воображаемыми объектами. Таким образом, мы учимся понимать самих себя и быть честными. Мы учимся быть полноценными людьми, а не фальшивыми актерами, которые лишь кивают в такт словам. Очень важно практиковать сенсорную память. Из четырехчасового занятия первые два часа занимают упражнения на расслабление и упражнения на сенсорную память. Затем мы начинаем работать над сценами и пьесами. Мы не репетируем сидя вокруг стола.
Для того чтобы исследовать жизнь персонажа, Ли использовал процесс импровизации: что случилось с ним до сцены, что послужило мотивом для его действий.
Мы разбиваем каждую сцену на куски для того, чтобы найти зерно роли.
-
Станиславский не закончил свою работу. Точно так же не закончил свою работу и Ли Страсберг. Система постоянно изменяется, совершенствуется, развивается. Поэтому я считаю, что Метод Ли Страсберга – это продолжение Системы Станиславского. Разница между Системой и Методом лишь в том, что Ли дал нам конкретную цепочку упражнений, которая помогает актеру исследовать собственные инструменты. Ли изобрел специальное упражнение, мы называем его «Эмоциональная память». Оно готовит актеров к очень интенсивным моментам в сцене, когда нужно прожить кульминацию эмоций. Это упражнение делается один на один с учителем: вы погружаетесь в событие из прошлого и воссоздаете то, что произошло с вами только раз в жизни. Это очень интересное и очень сильное упражнение. Мы используем свою собственную правду. Наши воспоминания – сырье для работы. Ранее Станиславский описал эмоциональную память, он почерпнул идеи из книги французского психолога Теодюля Рибо «Психология эмоций». Ли Страсберг же подарил нам упражнение «эмоциональная память», благодаря которому актеру не нужно молиться, чтобы именно сегодня на него снизошло вдохновение. Он знает, что все это ему даст упражнение.
