Сольный концерт даст 28 февраля в БКЗ им. С. Сайдашева московский друг салона Юлии Зиганшиной «Казанский романс» — Герман Юкавский (бас).

Его имя уже известно казанским любителям романса по октябрьскому концерту «Звезды «Романсиады» в Казани». Кстати, мало кто ожидал в свое время, что Юкавский — фельдшер скорой помощи по профессии, большой любитель бардовской песни, неизменный участник слетов и фестивалей, зычно поющий под гитару у костра, станет солистом оперного театра и одним из лучших в России исполнителей романса. Но однажды он буквально «вышел из леса» и, как есть, в штормовке и кроссовках, предстал перед приемной комиссией Гнесинского училища. Затем закончил еще и ГИТИС как режиссер музыкального театра и уже многие годы является ведущим солистом Московского Камерного музыкального театра под руководством великого Бориса Покровского.

В «Виндзорских проказницах» Герман Юкавский с приклеенными усами и накладным животом выглядит удивительно лукавым образом и при этом поет замечательно. Его игра смотрится, наверно, самой «неформальной», если сравнивать с другими ролями, и во многом Герман придает «Проказницам» этакий залихватский, по-доброму хулиганский оттенок.

– Герман, вопрос по горячему следу: вам очень идет роль Фальстафа. Насколько близок вам этот образ, имеете ли вы с героем схожие черты характера?

– Есть во мне некое жизнелюбие, жизнеутверждающая энергия. А что касается женского пола – люблю пофлиртовать, пококетничать. Вероятно, схожие черты есть. Но внешне, как видите, общего мало (смеется).

– Фальстаф положительный герой?

– Да. Для меня, безусловно, да. Несмотря на то, что порой он ведет себя как пройдоха, где-то хитрит. Но если бы было побольше таких людей, мир стал бы добрее, веселее, что ли. У меня есть несколько знакомых, у которых я позаимствовал детали для этого образа. Например, у моего учителя по ГИТИСу Матвея Ошеровского: человек он уже в годах, обладает определенной фактурой, колоритными чертами, и в некоторые моменты я с него буквально срисовывал моего Фальстафа.

– А какая у вас любимая партия?

– Любимая партия – естественно, из того репертуара, который мы поем и играем. Неспетая партия не может быть любимой. Мне, например, нравится партия Мефистофеля Бойте, которую я никогда не пел в театре. Верди нравится… А из того, что пел – скажем, от партии Лепорелло из «Дон Жуана», – выражаясь современным языком, я тащусь (смеется).

– А Гульельмо?

– Гульельмо из «Так поступают все женщины» тоже хорошая вещь, но поскольку партия баритональная, а у меня все-таки бас, она мне несколько не по голосу, и я испытываю некоторые неудобства. Там есть интересные игровые моменты, но остается неприятный осадок, ощущение, как будто делаю что-то не так. Это связано с очень важным моментом в оперном искусстве: дело в том, что петь нужно на пределе, тогда это и играется аналогичным образом, и существуешь на сцене ты так же – на пределе.

АНКЕТА «РОССИИ»:

-Чем вы гордитесь?
-Горжусь, отлично, без дураков, выполненной работой. Принадлежностью к какому-либо большому, хорошему и славному делу.
-Чего стыдитесь?
– Лжи, лени, бесполезности, бездарности, непрофессионализма.
-Чем дорожите?
– Спокойствием, пониманием и добрыми отношениями с людьми.
— Чего вы никогда не простите?
-Простить и понять можно все (хотя в последнее время стал в этом сильно сомневаться).

В Камерном музыкальном театре Бориса Покровского идут последние прогоны оперы «Виндзорские проказницы».
Фальстафа играет Герман Юкавский. 28 мая премьера!

Комическая опера требует исполнителей, наделенных редким даром, – умением смешить людей. Среди его обладателей Герман Юкавский в труппе едва ли не первый. В «Сорочинской ярмарке» он – уморительный Черевик, в «Свадьбе Фигаро» – находчивый и расторопный Фигаро, в «Дон Жуа-не» – блистательный Лепорелло.

Правда, если вы спросите самого артиста, какие из ролей он считает наиболее удачными за десять лет работы в театре, он сначала назовет самонадеянного, хамоватого скрягу Лунардо из ныне идущей только в театре Покровского комической оперы Эрмано Вольфа-Феррари «Четыре самодура» и философа Сенеку из музыкальной драмы Клаудио Монтеверди «Коронация Поппеи». И лишь потом – ловкого подручного Дон Жуана – Лепорелло, которому он в какой-то степени обязан появлением в театре. Когда в 1994-м по ГИТИСу пронесся слух, что театру Бориса Покровского требуется исполнитель на эту роль, руководитель курса – народный артист России профессор Матвей Абрамович Ошеровский рекомендовал своего ученика – так студент-третьекурсник Юкавский оказался в престижном театре. Его сразу назначили на несколько сольных партий и по традиции на множество хоровых. Сценическим дебютом Германа стала небольшая, но яркая роль Доктора в опере Д. Шостаковича «Нос».
– Герман, «Нос» – во многом знаковая опера: из нее, например, «вырос» Камерный музыкальный театр. А что этот спектакль значит для вас?
– «Нос» – шедевр Гоголя–Шостаковича–Покровского. Сочетание музыкального драматизма и характерности, сатиры и трагизма, юмора и злой иронии. Симбиоз гениальной музыкальной драматургии и великой режиссуры Покровского. Именно такими были впечатления от знакомства с этой оперой, несмотря на то, что ее исполнение порой становится сущим наказанием – множество мизансцен и переодеваний, сложнейший вокальный рисунок да и музыку порой нельзя назвать певческой, оперной, вокальной. Иногда это драматическая декламация, иногда – народная песня. Но есть роль Доктора, и это, по-моему, один из самых «оперных» эпизодов. Да и сам персонаж очень интересен. И Гоголь, и Шостакович отводят ему, как мне кажется, особое место в этом мире абсурда. Доктор здоров, трезв, сыт, румян, весел и чудовищно, издевательски ироничен! Это, если хотите, сам Гоголь приходит к майору Ковалеву, чтобы посмеяться над ним.

Оперный певец, как ни крути, — профессия редкая. Для меня вообще большая загадка, как человек может взять и захотеть стать оперным певцом, особенно парень. У солиста Камерного музыкального театра под руководством Бориса Покровского, очень симпатичного обладателя красивого бас-баритона и незаурядного актерского таланта Германа Юкавского своя история восхождения на Олимп…

 —  Герман, как же ваш роман с оперой начинался!

—  Петь под гитару начал лет в 15. Пели.тогда во дворе — Высоцко­го, Розенбаума, бардов, дворовые песни. Потом увлекся походами, па­латками, кострами. И естественным образом попал в Клуб самодеятель­ной песни. Ездил на слеты и вообще стал более серьезно относиться к исполнению. Чтобы выделиться, на­чал петь не «каэспэшный» реперту­ар. Сначала это были «белогвардейские» стилизованные песни. Они тогда «крутились» вме­сте с блатными. Потом пошли эмиг­рантские песни, старинные и город­ские романсы. В общем, я пошел по своей дорожке.

—  А кто вами руководил!

— Никто. Просто был определен­ный круг общения. Мне захотелось выделиться, играя роль этакого бла­городного героя. Тогда, в середи­не 80-х, это было модно, еще по­пахивало некоторым диссидент­ством. И голос у меня, определил­ся, запел более или менее прилич­но. Дворовый стиль к этому репер­туару не подходил. А насчет актер­ского или вокального будущего у меня и мыслей никаких не было. Я из семьи медиков, и медицина меня все же больше привлекала.

Новые имена

«Независимая газета», 14 октября 2003 года

…«Дон Жуан» обещал наслаждение музыкой и голосами. Кто еще это может предложить, как не Моцарт, поставленный в театре Бориса Покровского? Но солнечное полотно спектакля было вспорото громоподобным возникновением Командора в начале постановки и разорвано в клочья в конце. С его появлением разверзалась такая бездонная пропасть баса, что взрывной волной от голоса на сцене зал обездвиживало. В голове пульсировало: «Что это было? Турбонаддув?».
…Командор, выполнив возложенную на него миссию возмездия Дон Жуану, после спектакля таки окончательно взорвал зал. Аплодисментами. Когда эпизодический (по сути) герой оперы вышел на поклон последним вместе с главным действующим лицом.

С обладателем уникального голоса познакомился Михаил ШАБАШОВ.