Так определяет свою роль в искусстве один из ведущих солистов Камерного музыкального театра под руководством Бориса Покровского, обладатель мощного, красивого баса, Герман Юкавский. Именно актер музыкального театра, потому что главное для него – играть и петь, проживая творимый образ. Свой голос он использует в качестве вспомогательного инструмента для создания оперных персонажей. Результатом такого подхода является феноменальное качество Г. Юкавского – редкая на оперной сцене по действенности интонация, рождаемая артистической силой вдохновения и богатством роскошного тембра. В сочетании с поразительной способностью артиста к перевоплощению она глубоко западает в душу. А появление Германа на сцене немедленно и почти гипнотически приковывает к себе зрительское внимание, даже если он играет второстепенную роль. Свидетельство тому – бравурные приветствия посетителей театра.

Евгения Артемова, «Страстной бульвар,10» 2008

Сольный концерт даст 28 февраля в БКЗ им. С. Сайдашева московский друг салона Юлии Зиганшиной «Казанский романс» — Герман Юкавский (бас).

Его имя уже известно казанским любителям романса по октябрьскому концерту «Звезды «Романсиады» в Казани». Кстати, мало кто ожидал в свое время, что Юкавский — фельдшер скорой помощи по профессии, большой любитель бардовской песни, неизменный участник слетов и фестивалей, зычно поющий под гитару у костра, станет солистом оперного театра и одним из лучших в России исполнителей романса. Но однажды он буквально «вышел из леса» и, как есть, в штормовке и кроссовках, предстал перед приемной комиссией Гнесинского училища. Затем закончил еще и ГИТИС как режиссер музыкального театра и уже многие годы является ведущим солистом Московского Камерного музыкального театра под руководством великого Бориса Покровского.

В «Виндзорских проказницах» Герман Юкавский с приклеенными усами и накладным животом выглядит удивительно лукавым образом и при этом поет замечательно. Его игра смотрится, наверно, самой «неформальной», если сравнивать с другими ролями, и во многом Герман придает «Проказницам» этакий залихватский, по-доброму хулиганский оттенок.

– Герман, вопрос по горячему следу: вам очень идет роль Фальстафа. Насколько близок вам этот образ, имеете ли вы с героем схожие черты характера?

– Есть во мне некое жизнелюбие, жизнеутверждающая энергия. А что касается женского пола – люблю пофлиртовать, пококетничать. Вероятно, схожие черты есть. Но внешне, как видите, общего мало (смеется).

– Фальстаф положительный герой?

– Да. Для меня, безусловно, да. Несмотря на то, что порой он ведет себя как пройдоха, где-то хитрит. Но если бы было побольше таких людей, мир стал бы добрее, веселее, что ли. У меня есть несколько знакомых, у которых я позаимствовал детали для этого образа. Например, у моего учителя по ГИТИСу Матвея Ошеровского: человек он уже в годах, обладает определенной фактурой, колоритными чертами, и в некоторые моменты я с него буквально срисовывал моего Фальстафа.

– А какая у вас любимая партия?

– Любимая партия – естественно, из того репертуара, который мы поем и играем. Неспетая партия не может быть любимой. Мне, например, нравится партия Мефистофеля Бойте, которую я никогда не пел в театре. Верди нравится… А из того, что пел – скажем, от партии Лепорелло из «Дон Жуана», – выражаясь современным языком, я тащусь (смеется).

– А Гульельмо?

– Гульельмо из «Так поступают все женщины» тоже хорошая вещь, но поскольку партия баритональная, а у меня все-таки бас, она мне несколько не по голосу, и я испытываю некоторые неудобства. Там есть интересные игровые моменты, но остается неприятный осадок, ощущение, как будто делаю что-то не так. Это связано с очень важным моментом в оперном искусстве: дело в том, что петь нужно на пределе, тогда это и играется аналогичным образом, и существуешь на сцене ты так же – на пределе.

АНКЕТА «РОССИИ»:

-Чем вы гордитесь?
-Горжусь, отлично, без дураков, выполненной работой. Принадлежностью к какому-либо большому, хорошему и славному делу.
-Чего стыдитесь?
– Лжи, лени, бесполезности, бездарности, непрофессионализма.
-Чем дорожите?
– Спокойствием, пониманием и добрыми отношениями с людьми.
— Чего вы никогда не простите?
-Простить и понять можно все (хотя в последнее время стал в этом сильно сомневаться).

В Камерном музыкальном театре Бориса Покровского идут последние прогоны оперы «Виндзорские проказницы».
Фальстафа играет Герман Юкавский. 28 мая премьера!

Комическая опера требует исполнителей, наделенных редким даром, – умением смешить людей. Среди его обладателей Герман Юкавский в труппе едва ли не первый. В «Сорочинской ярмарке» он – уморительный Черевик, в «Свадьбе Фигаро» – находчивый и расторопный Фигаро, в «Дон Жуа-не» – блистательный Лепорелло.

Правда, если вы спросите самого артиста, какие из ролей он считает наиболее удачными за десять лет работы в театре, он сначала назовет самонадеянного, хамоватого скрягу Лунардо из ныне идущей только в театре Покровского комической оперы Эрмано Вольфа-Феррари «Четыре самодура» и философа Сенеку из музыкальной драмы Клаудио Монтеверди «Коронация Поппеи». И лишь потом – ловкого подручного Дон Жуана – Лепорелло, которому он в какой-то степени обязан появлением в театре. Когда в 1994-м по ГИТИСу пронесся слух, что театру Бориса Покровского требуется исполнитель на эту роль, руководитель курса – народный артист России профессор Матвей Абрамович Ошеровский рекомендовал своего ученика – так студент-третьекурсник Юкавский оказался в престижном театре. Его сразу назначили на несколько сольных партий и по традиции на множество хоровых. Сценическим дебютом Германа стала небольшая, но яркая роль Доктора в опере Д. Шостаковича «Нос».
– Герман, «Нос» – во многом знаковая опера: из нее, например, «вырос» Камерный музыкальный театр. А что этот спектакль значит для вас?
– «Нос» – шедевр Гоголя–Шостаковича–Покровского. Сочетание музыкального драматизма и характерности, сатиры и трагизма, юмора и злой иронии. Симбиоз гениальной музыкальной драматургии и великой режиссуры Покровского. Именно такими были впечатления от знакомства с этой оперой, несмотря на то, что ее исполнение порой становится сущим наказанием – множество мизансцен и переодеваний, сложнейший вокальный рисунок да и музыку порой нельзя назвать певческой, оперной, вокальной. Иногда это драматическая декламация, иногда – народная песня. Но есть роль Доктора, и это, по-моему, один из самых «оперных» эпизодов. Да и сам персонаж очень интересен. И Гоголь, и Шостакович отводят ему, как мне кажется, особое место в этом мире абсурда. Доктор здоров, трезв, сыт, румян, весел и чудовищно, издевательски ироничен! Это, если хотите, сам Гоголь приходит к майору Ковалеву, чтобы посмеяться над ним.

Оперный певец, как ни крути, — профессия редкая. Для меня вообще большая загадка, как человек может взять и захотеть стать оперным певцом, особенно парень. У солиста Камерного музыкального театра под руководством Бориса Покровского, очень симпатичного обладателя красивого бас-баритона и незаурядного актерского таланта Германа Юкавского своя история восхождения на Олимп…

 —  Герман, как же ваш роман с оперой начинался!

—  Петь под гитару начал лет в 15. Пели.тогда во дворе — Высоцко­го, Розенбаума, бардов, дворовые песни. Потом увлекся походами, па­латками, кострами. И естественным образом попал в Клуб самодеятель­ной песни. Ездил на слеты и вообще стал более серьезно относиться к исполнению. Чтобы выделиться, на­чал петь не «каэспэшный» реперту­ар. Сначала это были «белогвардейские» стилизованные песни. Они тогда «крутились» вме­сте с блатными. Потом пошли эмиг­рантские песни, старинные и город­ские романсы. В общем, я пошел по своей дорожке.

—  А кто вами руководил!

— Никто. Просто был определен­ный круг общения. Мне захотелось выделиться, играя роль этакого бла­городного героя. Тогда, в середи­не 80-х, это было модно, еще по­пахивало некоторым диссидент­ством. И голос у меня, определил­ся, запел более или менее прилич­но. Дворовый стиль к этому репер­туару не подходил. А насчет актер­ского или вокального будущего у меня и мыслей никаких не было. Я из семьи медиков, и медицина меня все же больше привлекала.