БОРИС ПОКРОВСКИЙ: «НОВАТОРСТВО В КЛАССИЧЕСКОЙ ОПЕРЕ — НЕВЕЖЕСТВО И СПЕКУЛЯЦИЯ…»

Бывший главный режиссер Большого театра, создатель и художественный руководитель Московского камерного музыкального театра Борис Покровский — давно уже «достояние республики», «живая легенда». И ничего удивительного нет в том, что петербургские театралы старшего поколения благоговейно вспоминают его постановку оперы Сергея Прокофьева «Война и мир» в нашем Малом оперном театре в далеком 1946 году.

«Брось ты оперу!»

— Борис Александрович, в одной из своих книг вы пишете, что когда видели, как мертвую Джульетту Улановой несли на носилках, для вас это было потрясение, олицетворение смерти. А когда вы сказали об этом Улановой, она ответила: «Ну что вы! Я просто боялась замерзнуть. Носилки были холодные, с улицы». Как она могла такой образ создать, если думала о том, чтобы не замерзнуть?
— Да ни о чем таком она не думала! Она просто смутилась, когда я сказал, что она гениальна.
— А как вы определяете понятие «гений»?
— Гений — тот, кто подсознательно осуществляет великие дела, осознать которые можно только потом.
— Что для вас главное в режиссуре оперного спектакля?
— Главное — понять образ, увидеть действие, потому что опера — это театр. Но действие в опере написано средствами музыки. Чайковский говорил, что не поставленная на сцене опера не имеет никакого смысла.
— А в чем вы видите смысл оперы?
— Я учился вместе с Георгием Товстоноговым, музыкальных режиссеров тогда не готовили, только драматических. И Гога мне часто шпильки вставлял: «Брось ты свою оперу! Ну смотри: открывается занавес, на сцене стоит настоящий стол. У стола — настоящий стул. К этому стулу подходит настоящая женщина, с такими титьками, с такой задницей! Она садится, берет кружку с водой, или с молоком, или с водкой, по-настоящему выпивает это. И вдруг запела! Ни с того ни с сего!» А я ему отвечал: «А что творится в душе у женщины, почему она выпила, или, может, не допила, или бросила, или поперхнулась, что случилось в ее разуме, в ее сердце — об этом сейчас расскажут флейты, расскажут скрипки. Женщина упадет со стула, и ты услышишь, как у нее перестало биться сердце. Ты УСЛЫШИШЬ! (Напевает аккорды оркестра, замирающие в ритме сердца умирающей Графини из «Пиковой дамы». — Прим. авт.). Где, в какой драме такое может быть?!»

«Когда я был маленький…»

— Почему в опере так часто погибают главные герои?
— Смерть — та кульминация, которой легче всего закончить существование человеческого духа. Она дает возможность эмоционально противопоставить последнее мгновение всему тому, что было до него. Так сказать, надгробная эпитафия, принятая в музыкальной драматургии. Но надо иметь большой талант, чтобы суметь показать смерть в искусстве. Как пишет Тургенев о Базарове? «По его открытому глазу ползала муха»! Искусство — это образное восприятие действительности. Образное! Не действительность как она есть, а чувственное восприятие, сверхчувственное. Духовное познание жизни.
Когда я совсем маленький был, еще ползал, взрослые устраивали для себя такой смехотворный номер. Они сажали меня на пол и просили выбрать какую-нибудь пластинку из тех, что вокруг меня раскладывали. И я каждый раз выбирал одну и ту же пластинку, и эта пластинка была — Шаляпин, который пел Пимена из «Бориса Годунова». Всем было смешно, потому что Пимен — самое недетское из предложенного. Такое тяжелое, сложное произведение. Читает величаво: «Еще одно последнее сказанье, и летопись окончена моя! Окончен труд, завещанный от Бога мне, грешному». Пластинка нравилась мне визуально, как там поют, я еще оценить, конечно, не мог. Но много лет спустя я стал задумываться: «А почему же все-таки я выбирал именно ту пластинку?» И стал ее заводить. И постепенно понял, что такое Шаляпин. Оказывается, ничего красивее того, как он поет Пимена, придумать невозможно. Необыкновенной красоты голос, фразировка, выразительность! И слова Пушкина красоты необыкновенной! Шаляпин создал образ мудреца, который сидит и описывает прошлое с точки зрения великой духовой красоты. Оказывается, это красиво — то, что было в жизни, в России! Монотонные движения пера, которые звучат у Мусоргского… Все убийства, восстания, войны — всю ту гадость, что человечество не может забыть, Пимен записывает. Но он пишет это с такой красотой слов и звучания музыкально-вокального и смыслового, что я наслаждаюсь историей России. Хотя в этой истории много страшного. Шаляпин велик, так же как Пушкин, так же как Мусоргский! Вот они — три великих человека — схватили глупого мальчишку за горло и заставили понимать, что такое искусство!

Культура еще не уничтожена

— А современность в искусстве?
— Каждый автор пишет в своем времени — в том, в котором он живет. Искать сейчас современность в «Онегине», или в «Аиде», или в «Мадам Баттерфляй» и пытаться таскать ее взад-вперед через века — глупо! Современное прочтение чего? «Кармен»?!! Прочтение есть только одно — великого Бизе!
Современность в искусстве — выдумка о сегодняшнем дне! Сочинение композитора — это его творчество! Он может написать оперу о Жириновском, а может о римских гладиаторах, поэтому говорить о современности произведения можно только в смысле времени его создания, но не его сути. По-моему, Шуман сказал, что каждая эпоха слышит по-своему. Можно сказать, что и видит по-своему. Но это ничего не меняет: искусство композитора первично! А искусство режиссера вторично! И это закон. А когда закон нарушается… С моей точки зрения, новаторство в классической опере — невежество, умноженное на спекуляцию.
— Очень многие люди так же считают, и почти все выдающиеся деятели музыкального театра. И тем не менее оперный вандализм становится все более частым явлением. Как вы думаете, почему?
— Потому что у нас культура уничтожается. Несколько десятилетий назад один западный деятель, я забыл его фамилию, создал план развала России. Победить Россию в войне еще никто не смог, поэтому ее надо развалить. И начать развал с культуры, поскольку в России великая культура: Пушкин, Чехов, Достоевский!.. И вот их коверкают, опошляют, извращают! И почему-то никто не возмущается, не негодует, не клеймит этих постановщиков позором! А ведь их надо к позорному столбу ставить, жуликов и спекулянтов! Чтобы люди ходили и показывали на них пальцем! Я понимаю, зачем они это делают: они хотят заработать! Не секрет, что на такие спектакли ходят люди, у которых много денег, но мало вкуса и мало любви к искусству. Для таких людей я не работаю давно, и у меня в театре подобных спектаклей нет.
Знаете, мои родители давно умерли, но я до сих пор их помню, хотя мне самому уже 95. А когда я начинал свою карьеру, то всегда думал: «А вдруг на спектакль придет папа или мама и скажет: «Ай-ай-ай, Боря! Это нехорошо!» Теперь такого отношения нет. Теперь сделают какую-нибудь гадость на сцене и пытаются внушить всем, что это гениально. Это трагедия нашей страны, нашей культуры! Когда мы говорим «Древняя Греция», что мы имеем в виду? Культуру! Что такое Древний Рим? Это культура! Такая культура и в России была. Она еще не полностью уничтожена, может, она и воскреснет. Но сейчас уничтожается регулярно и сознательно!

Беседу вела Людмила ПЕТРОВА

НЕВСКОЕ ВРЕМЯ

Сергей Бирюков
18:02 12 Июля 2018г.

Зачем Большой театр «скушал» Камерный музыкальный

Нет больше Камерного музыкального театра имени Бориса Покровского. Стены на Никольской улице остались; возможно, и труппа, хотя бы частично, сохранится. Но ТЕАТРА – корпорации единомышленников, объединенных художественной идеей и верой, – нет. А то, что будет, скукоживается в статусе до «Камерной сцены имени Б.А.Покровского в составе Государственного академического Большого театра России». Приказ за номером 1132 об этом подписал 3 июля министр культуры Владимир Мединский. Документ вывешен на обозрение на доске дирекции Камерного. Бывшего.

Театр Покровского знали во всем мире. Коллектив был создан великим режиссером в начале 1970-х как противовес академической помпе ГАБТа, где Покровскому становилось все неуютнее работать. Достаточно сказать, что одной из первых постановок нового театра стал «Нос» Шостаковича – ранняя, революционно новаторская опера композитора, которую после кампаний его травли в 30-х и 40-х годах не решался ставить ни один театр страны. В необычном подвальном пространстве бывшего кинотеатра на Соколе осуществлялись самые фантастические замыслы, ставились оперы всех эпох, от Возрождения до наших дней. «Ростовское действо» русского религиозного писателя и композитора XVII века св.Димитрия Ростовского вошло в театральные энциклопедии мира. А многих произведений современных российских композиторов, если б не Покровский, просто не было бы – это камерные оперы Шнитке, Буцко, Холминова, Таривердиева…

Новый виток жизни театра начался с его переездом в центр, на Никольскую улицу, в бывший ресторан «Славянский базар». С одной стороны, ставки вроде бы повысились – с другой отчасти ушла магия того волшебного пространства, в котором, как в сказке про подземных жителей, рождались чудеса. Увы, и Борис Александрович старел, а в 2009 году его не стало.

Для театра наступило сложное время. Фигуры сравнимого масштаба в коллективе не было. Вернувшийся в качестве музыкального руководителя Геннадий Рождественский, с которым когда-то Борис Александрович начинал новое дело, отчасти смог поддержать марку, но и ему было за 80. Фамилии других людей, претендовавших на руководство, не хочется и упоминать, насколько они несоразмерны этим двум титанам.

И все же даже в таком трудном положении театр продолжал выдавать отменные спектакли, от героической бетховенской «Леоноры» до акварельного «Воскрешения Лазаря» Шуберта-Денисова, от безумно красивой «Ариадны на Наксосе» Рихарда Штрауса до ритуально-страстного «Холстомера» Владимира Кобекина.

О поглощении Камерного театра Большим заговорили год назад. Но пока был жив Рождественский, сделать такое было неудобно. 16 июня 2018 года маэстро покинул этот мир, и в министерстве, видимо, почувствовали, что руки развязаны.

Ну и какая разница, самостоятельный театр или сцена в составе Большого, спросит иной читатель.

А та, что в приказе, подписанном 3 июля в министерстве культуры, НИ СЛОВА не говорится о сохранении традиций Покровского. Да, министерство – юридический и финансовый орган, но в документе, решающем судьбу коллектива с почти полувековым опытом, должно быть сказано хотя бы то, что эти традиции – наше национальное достояние, и новые административные реалии создаются ради его максимально успешного развития.

Нет, написано лишь, что все предпринимается – вы угадали – в целях «оптимизации структуры подведомственных учреждений Минкультуры». То, что оптимизация на чиновничьем языке – эвфемизм затягивания поясов, объяснять не надо. То, что не театр Покровского виноват в скверных финансовых делах нашей культуры и тем более экономики, которую все постперестроечные власти разваливали и доразвалили до скопища руин неработающих предприятий – еще более очевидно. Но не из своего же кармана власти будут решать проблему. Из нашего, за счет наших бонусов, наших радостей.

И еще одно. Оптимисты надеются, что руководство Большого театра сумеет найти правильный подход к бывшему Камерному музыкальному. Но мне вспоминается такой эпизод: на недавнем объявлении планов будущего сезона один из коллег-журналистов осторожно спросил – не собирается ли ГАБТ возвратить на сцену любимый публикой классический спектакль «Эсмеральда». Вместе естественного в такой ситуации «мы подумаем» или «спасибо за мнение» из уст генерального директора Владимира Урина прозвучало: «Очень прошу, чтобы уважаемая пресса не рекомендовала Большому театру постановку спектаклей. Возможно, они замечательные, но давайте договоримся, что сегодня репертуар театра определяют те, кто его определяет. И мы его определяем так, как мы его определяем».

Мелочь, но в ней, похоже, суть отношения к людям, будь то критики, зрители и уж тем паче артисты поглощаемого театра. Мне кажется, сохранение в этих условиях за сценой на Никольской имени Покровского попахивает мародерством. Уж честнее было бы вернуть «Славянский базар».

http://www.trud.ru/article/12-07-2018/1364586_bazar_vmesto_opery.html

Прежде всего необходимо осознать, чем и почему Московский Государственный Академический Камерный музыкальный театр им. Б.А.Покровского категорически уникален, и почему, разрушив его сегодня – а это уже почти случилось – никто и никогда его не восстановит и не создаст ничего подобного.
                   Формообразующие вехи, ключевая схема возникновения этого театра, как явления, проходят мимо, и даже не параллельно, а скорее наперекор исторически сложившейся «традиции» оперного театра вообще, с момента возникновения оперы в Европе на рубеже XVI – XVII веков и вплоть до сегодняшнего дня. Это отнюдь не значит, что школа и философия театра Покровского противоречат идее оперного театра,- как раз наоборот. Итальянцы Пери, Корси и Каччини открывая принципы оперного искусства, искали именно дидактическое средство,- возможность максимально действенно донести до масс слово, смысл, духовную, очистительную и возвышающую мощь драматического искусства. Они нашли это средство по косвенным источникам в древнегреческой традиции, чем вероятно и обусловили дальнейший взлёт европейской музыки. Ведь даже Бах возник лишь сто лет спустя, и если бы не состоявшееся до него венчание музыки и драмы, едва ли мы услышали бы его «Пассионы» и ре-минорную токкату. О романтизме же, или, в дальнейшем, у нас – музыкальной драме Мусоргского – что и говорить. Но это о музыке… Что же до оперного театра, то едва успев родиться, он ушёл от своего призвания, и на то были свои, веские исторические причины. Очевидно, что это дорогостоящее искусство, кто же платит,- тот и «заказывает музыку». Оперный театр на сотни лет ушёл в область эстетизирующего развлечения для тех, кому и без театральной драмы «не сладко жилось» в непрестанной борьбе за власть, деньги и влияние. В двадцатом же веке, с крушением понятия о наследственном аристократизме, «мейн стрим» оперного искусства переметнулся из эстетического снобизма в область поп-культуры, опера в ещё большей степени утратила свой смысл. Раньше она «служила» вкусам образованных аристократов, теперь – считающим себя образованными, представителям «масс». Сегодня это привело к тому, что «нормальным», так или иначе сохранившим в себе культуру людям, на оперу стало ходить либо скучно, либо противно, не говоря уже о том, что детей и подростков водить на неё стало просто опасно… даже на «Руслана и Людмилу» М.И. Глинки. *

                  Но всё это – не про театр Покровского, и не про театр Российский, Советский на протяжении середины и второй половины двадцатого века,- потому, что тогда его духовным, фактическим руководителем был Борис Александрович Покровский. И всё это не про тот театр на Западе, не про тех режиссёров, которые знали Станиславского, Немировича-Данченко, Мейерхольда и собравшего и доведшего до совершенства их опыт – Покровского. Но и этих режиссёров на Западе – уже нет.

16 июня 2018 года на 88-м году жизни скончался музыкальный руководитель Московского Государственного Академического Камерного музыкального театра им. Б.А.Покровского, величайший дирижер современности, Геннадий Николаевич Рождественский.

Геннадий Николаевич стоял у истоков создания Камерного музыкального театра, рука об руку с его основателем – Борисом Александровичем Покровским. При участии Рождественского были поставлены такие знаковые для отечественной культуры оперы, как «Нос» Дмитрия Шостаковича (1974) и «Похождение повесы» Игоря Стравинского (1978). «Нос» был первой работой Рождественского в театре Б. А. Покровского и стал эпохальным спектаклем: его премьерой 12 сентября 1974 года открылось постоянное здание театра у станции метро «Сокол», опера стала эмблемой театра и до сегодняшнего дня входит в его репертуар.

Будучи художником универсального склада, исключительно широких артистических интересов, Геннадий Николаевич с самого начала своего творческого пути уделял особое внимание искусству ХХ века, в первую очередь – музыке русских советских композиторов и произведениям современников. Репертуар маэстро охватил практически все стилистические и жанровые пласты музыкального искусства – от классики до авангарда, от лучших мастеров прошлого – до новейших сочинений композиторов современности. На счету Рождественского рекордное количество аудиозаписей – свыше 700 пластинок и компакт дисков. Выступая со многими ведущими оркестрами мира, Геннадий Николаевич исполнил более 300 произведений впервые в России и более 150 – впервые в мире.

С 1 сентября 2012 г. Геннадий Рождественский возглавлял Камерный музыкальный театр им. Б. А. Покровского в качестве музыкального руководителя.